Аналитика ООО «ЮЭК»: Субординация требований кредиторов при банкротстве компаний

Что делать? Субординация требований кредиторов – одна из самых наболевших тем в банкротном законодательстве РФ. Поэтому «вечный» вопрос «Что делать?» можно интерпретировать для сферы банкротства, как: «Что доказывать?». Аффилированному лицу – свою добросовестность, или прочим кредиторам – мнимость сделок зависимых друг от друга сторон? В своем обзоре Верховный суд постарался избежать абстрактных обобщений и формулировок. Мысль выстроена таким образом, что сам переход от общего к частному – это уже гигантский шаг вперед. При чем, как для различия применения судебной практики, так и для законотворчества в целом. И так, перейдем непосредственно к основным тезисам, которые были закреплены данным обзором, и на которые нужно обращать внимание при работе с Законом о банкротстве.

Аффилированные в законе Первый и главный тезис: очередность удовлетворения требований кредитора не может быть понижена лишь на том основании, что кредитор относится к числу аффилированных к должнику лиц, в том числе и его контролирующих. Действительно, обычный гражданский оборот допускает заключение сделок между заинтересованными лицами. Сделки, в том числе и по договорам займа со своими бенефициарами, участниками общества, дочерними предприятиями – не запрещены законом. Сложности возникали на этапе банкротства заемщика. При включении в реестр требований, очередность удовлетворения аффилированных с должников автоматически понижалась. Традиционно считалось, что подобные требования инициируются искусственно и «с видом на перспективу»: когда лицо будет признано банкротом, аффилированные «партнеры» смогут войти в реестр и взять контроль над процедурой банкротства. Но обзор «отделил белое от черного»: вторым пунктом внесена ясность: «Если внутреннее финансирование с использованием конструкции договора займа осуществляется добросовестно, не направлено на уклонение от исполнения обязанностей по подаче заявления о банкротстве и не нарушает права и законные интересы иных лиц – других кредиторов, то не имеется основания для понижения очередности для удовлетворения требования, основанного на таком финансировании». Таким образом, кредитора (даже если он контролирующий) не могут понизить в очередности требований при соблюдении двух существенных условий: 1) лицо – добросовестно; 2) заем действительно выдавался (подтверждается актами, банковскими выписками и т.д.). Есть еще и третье, по сути ключевое условие: «контролирующее должника лицо изначально предоставило заем не в условиях имущественного кризиса». Т.е., если подобные отношения возникли в момент имущественного кризиса юридического лица, которое в последствии будет признано банкротом, то контролирующее должника (заинтересованное) лицо, должно было понимать, что предприятие находится в трудном финансовом положении. И в таком случае, другие кредитора не должны нести риск утраты компенсационного финансирования. Все, связанные с займом риски, не должны перекладываться на других кредиторов, а значит подобное требование автоматически понижается в своей очередности в реестре требований кредиторов.

Пусть будет выслушана и другая сторона! (Audiātur et altĕra pars!) Еще один важный момент, который закрепляет в данном обзоре Верховный суд РФ – вопросы распределения бремени доказывания. Говоря откровенно, данный пункт становится камнем преткновения не только в делах о банкротстве. В судебной практике часто используется такой стандарт доказывания, как prima facie. В случае с банкротством: кредитор или конкурсный управляющий что-то разумно предполагает и у него даже может и не быть доказательств по существу. Но лицо, являющееся ответчиком, должно не просто опровергнуть озвученные предположения, оно должно подтвердить и доказать свою позицию. Если лицу – ответчику это не удается, мнение оппонента принимается за истину. Верховный Суд в своем обзоре как раз обращает внимание (пункты 3, 4) на данное обстоятельство, говоря о том, что неустраненные контролирующим лицом разумные сомнения относительно того, являлось ли представленное им финансирование обоснованным, толкуется в пользу независимых кредиторов. Логика понятна: именно контролирующее лицо должно нести риск наступления негативных последствий от нарушения им каких-либо процессуальных действий. Это не ново, Верховный суд раз за разом напоминает нам, но сложности с бременем доказывания все равно остаются.

Мы делили апельсин Далее, пункт 8 обзора: контролирующее должника лицо, привлеченное к субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов, не может получить удовлетворение своего требования к должнику наравне с требованиями других кредиторов. Его можно раскрыть следующим образом: справедливо указано на то, что неправильно удовлетворять требования контролирующего должника лица из конкурсной массы, которая подлежит распределению между всеми добросовестными кредиторами, в случае если виновные действия такого лица привели или могли привести к наступлению неблагоприятных последствий, а в данном случае к неплатежеспособности должника. Далее, важное обстоятельств, на которое обращает внимание Верховный суд: наличие у кредитора, предоставившего должнику финансирование право контролировать действия последнего при обеспечении возврата его финансирования. Это не является основанием для понижения очередности при удовлетворении требований такого кредитора. Достаточно сложная формулировка, которую можно понять на примере. Обычно, при кредитовании банками предприятий на действительно крупные суммы (могут исчисляться прост в миллиардах рублей) – когда даже капитализация всей компании не покрывает сумму долга, в качестве обеспечения займа, учитывая сверх-риски кредиторов, предприятия предоставляют в залог банку собственные акции (возможно, что контрольный пакет). Банки, в случае возникновения финансовых сложностей, имеют все права на участие в управлении деятельностью должника, для последующего воспрепятствования возможному выводу активов и создания гарантий использования заемных средств по назначению. Считаем, что такое условие не просто грамотное и разумное, но еще и крайне логичное.

Надежда умирает последней. Для аффилированных и прочих заинтересованных лиц в обзоре закреплен важный и достаточно очевидный момент: даже если требование аффилированного кредитора будет понижено в очередности, тем не менее, он обладает процессуальными правами лица участвующего в деле о банкротстве. Т.е. можно заявлять любые ходатайства, возражать против включения любых требований кредиторов, оспаривать сомнительные сделки, подавать заявление о привлечении к субсидиарной ответственности. Конечно, со стороны это выглядит несколько необычно. Но, тем не менее, и контролирующие лица обладают всеми процессуальными правами.

Что и требовалось доказать. Истина в случае с данным обзором, не в деталях. Ключевым и действительно важным моментом является выбор кандидатуры арбитражного управляющего, либо СРО арбитражный управляющих. Решение принимается кредиторами, не являющимися лицами, контролирующими должника или аффилированными должником. Если лицо взаимосвязано с должником, оно не может участвовать в принятии решения в выборе арбитражного управляющего конкурсного производства. Вполне разумно для того, чтобы избежать ситуаций, когда лица чьи действия фактически привели к неплатежеспособности в последствии берут контроль и над процедурой банкротства.

В сухом остатке. Верховный Суд подошел достаточно грамотно и урегулировал большую часть проблем, которые ранее возникали на практике, и несли в себе в себе ущерб другим участникам гражданского оборота. Надеемся, что общий уровень удовлетворения требований кредиторов о банкротстве будет расти. Автор статьи: ООО «ЮРЭНЕРГОКОНСАЛТ»